25-летие возрождения монашеской жизни в скиту
Божьим Промыслом и старанием наместника Лавры преподобного Антония (Медведева) созидался Гефсиманский скит. Святители Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, и Филарет (Амфитеатров), митрополит Киевский и Галицкий, благословили сие место, где в 1844 году поселились несколько монахов, особенно расположенных к безмолвию и строгому отречению от своих желаний и собственности.
Первая деревянная церковь была перенесена из близлежащей деревни. Причем, тот заброшенный храм Успения Богородицы в виду постройки рядом большого каменного, до того как его увидел преподобный Антоний, планировалось разобрать и использовать бревна в качестве дров. Уже в те времена случалось старым церквям опустевших монастырей бывать в запустении. Так говорит святитель Филарет в одной из проповедей, произнесенных в скиту: «Тщательное обозрение открыло верные доказательства, что он построен лаврою преподобного Сергия, во дни архимандрита ее преподобного Дионисия, почивающего в ней ныне во благоухании святыни. И это открылось тогда, как возникшая мысль о построении храма здесь ожидала исполнения. Кто хочет, пусть назовет это случаем: а по моему мнению справедливее, приятнее и полезнее признать в сем устроение провидения Божия, и от преподобного Сергия знамение, что он благословляет возникшую мысль и поощряет ее исполнение. Итак, древний храм, «егоже небрегоша» имевшие его, взят, перенесен сюда, и «бысть во главу» (Пс. 117:22) сей новой обители».
Сам святитель подолгу останавливался в скиту. Здесь, в месте строгого моления иноков-аскетов, которые в глухом лесу из всего проявления мира не видели ничего, любил пребывать этот подвижник Церкви, считавшийся одним из образованнейших иерархов, разоблачавший приемы инославных проповедников, усердно помогавший сомневающимся утвердиться в вере. На тот момент, когда практически весь высший свет оказался под влиянием западных учений и духа секуляризма, святитель Филарет своим пастырским служением являл пример образованного монашества, к свету которого потянулись души великих деятелей. Так, у святителя была стихотворная переписка с Александром Сергеевичем Пушкиным, который отозвался о своем диалоге с подвижником:
«Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт».
Всемерно поддерживая устроение преподобным Антонием отдаленного от мирской суеты скита, святитель Филарет заботился об укреплении монашеской жизни, особого подвига, явственно свидетельствующего о возрождении византийского наследия.
Именно в скиту, в монашеском постриге, нашел свое последнее пристанище философ Константин Николаевич Леонтьев (монах Климент), прямо предупреждавший об опасности бездушного материализма, задушившего Европу, отказавшуюся от духовной жизни. Не случайно центральная работа Леонтьева так и называется: «Византизм и славянство». Не допустить гибели народа через расслабленность духа – одна из целей, на которые указывал философ.
Об особой роли скита в истории говорил и Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл в проповеди по литургии, отслуженной в отреставрированном соборе в честь иконы Божией Матери Черниговской-Гефсиманской в 2012 году: «Несомненно, Гефсиманский Черниговский скит был местом особого взаимодействия Церкви и российской интеллигенции, которая была уязвлена мировоззренческими грехами того времени и не имела сил к сопротивлению, потому что утратила критерий, позволяющий отличить истину от лжи. Многие метались, думая, что тем самым смогут достичь справедливости и для себя самих, и для всего народа. Легко поддаваясь искушениям, соблазнам — тому, что мы сегодня можем назвать пропагандой, эти люди духовно разоружались, порывали с прошлым, порывали с Церковью, предавались быстро меняющимся идеалам, которые, в полной мере захватив сознание «великих» тогдашнего российского общества, привели страну к краху, к гибели, к разрушению святынь, к попранию чести и достоинства, к разрушению народной жизни. И до сих пор трагедии века ХХ преследуют нас и в веке XXI».
Действительно, могилы монаха Климента и еще одного мыслителя, Василия Васильевича Розанова, как и другие надгробия в Черниговском скиту, в годы безбожия были осквернены, разбиты и присыпаны землей. Строения же Гефсиманского скита и вовсе были уничтожены.
До того как грянул гром богоборчества, и философы, и крестьяне, и высокие чиновники, и простые рабочие – все приходили в скит помолиться перед чудотворным образом Божией Матери, испросить благословения у старца-утешителя преподобного Варнавы. Да и само первое чудо исцеления по горячей молитве у иконы Пресвятой Богородицы Черниговской-Гефсиманской было явлено обычной крестьянке, принесенной в пещерное отделение родственниками. Все находили здесь утешение в болезнях телесных и духовных.
Основатель же пещер при Гефсиманском ските, схимонах Филипп, внешне был полной противоположностью тех ученых мужей, кто размышлял о судьбах народа со страниц своих монографий. Настолько многообразен был внутренний мир тихой обители, что именно блаженный Филиппушка, высоко почитавший образованнейшего святителя Филарета и духовника его, преподобного Антония, стал основателем не только пещерного отделения, но и Боголюбской Киновии, в которой потом располагалось братское кладбище Лавры.
Именно в Гефсиманский скит 21 октября 1919 года переселили братию Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Испытания богоборческим игом сам скит впервые испытал 31 августа 1918 года, когда с особой дерзостью новые светские власти произвели обыск в обители. Монашеское общежитие в пещерном отделении было ликвидировано в 1921 году, а сам собор в честь иконы Божией Матери Черниговской-Гефсиманской окончательно отняли у молящихся в 1922 году. Гефсиманский скит в 1924 году получил статус «сельско-хозяйственной артели», а здания были переданы Московскому областному отделу социального обеспечения (МООСО) для размещения колонии для несовершеннолетних имени Каляева и общества престарелых работников просвещения. Последняя церковь, Успения Божией Матери, с переноса которой и началось строительство в глухом лесу, была закрыта в Гефсиманском скиту в 1928 году. Затем ее отдали под клуб глухонемых, а после войны территория скита была передана в распоряжение Центрального физико-технического института. Церкви были разрушены, а на месте скитского кладбища выстроили учебно-административное здание.
Большую часть пещерного отделения в 1944 отдали под профессиональную школу-интернат для инвалидов. Собор в честь иконы Божией Матери Черниговской-Гефсиманской уцелел отчасти благодаря своим размерам – новая власть приспособила его для тюрьмы-колонии, интерната, а затем – для склада Загорского горпромторга. Внутренний объем был поделен на два этажа. Часть этих перекрытий после возрождения была оставлена и используется ныне для размещения хора.
После тяжелого времени притеснений монашества в XVIII веке, вызванных проникновением духа гуманизма, идеологи которого безуспешно пытались построить царство «всеобщего блага», наступила благодатная эпоха истинного просвещения, духовного возрождения. Вновь появилась возможность устраивать монастыри, насельники которых особо проходили науку умного делания. Святитель Игнатий Брянчанинов так пишет об этой стезе: «Прежде умное делание было очень распространено и между народом, еще не подвергшимся влиянию Запада. Теперь все искоренилось; осталась личина благочестия; сила иссякла. Может быть, кроется где-либо, как величайшая редкость, какой-либо остаток прежнего. Без истинного умного делания монашество есть тело без души». Недолгим был благой век возрождения, так как 20-е столетие принесло еще более жестокие испытания. Свидетельства очередного духовного запустения – затопленные пещеры Черниговского скита и поруганные фрески святых, с выщербленными ликами. Именно в таком виде вернули Церкви собор в честь иконы Божией Матери Черниговской-Гефсиманской и колокольню с расположенными в ней двумя храмами.
Велик был подвиг монахов, некогда подвизавшихся в скиту. Однажды после Всенощного Бдения под праздник Воскресения и Вознесения Божией Матери привратник пошел проверять, все ли ушли из Скита, кто собрался на праздник. Он уже собрался запирать – как вдруг ему на встречу высокая фигура в черном; он Ей сказал: «Матушка, пора запирать калитку, почему Ты здесь?» – Она отвечала: «Я всегда здесь». И исчезла.
Возвращение скита Церкви началось 13 сентября 1989 года. Накануне праздника в честь иконы Божией Матери Черниговской-Гефсиманской состоялась первая встреча наместника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрита Феогноста с представителями Загорского горисполкома, а 11 апреля 1990 года светские власти приняли решение о поэтапной передаче Лавре Черниговского скита.
Таким образом, монашеское жительство возобновилось здесь 25 лет назад.
18 июля 1990 года скит посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. С тех пор началось возрождение этого святого места: и внешнее, и внутреннее, духовное. В храме вновь служится Литургия, возносятся молитвы, многие труды прилагаются к восстановлению былой красоты обители.
15 октября 1998 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил три престола в соборе Черниговской-Гефсиманской иконы Божией Матери. В 2001 году выполнен проект по защите пещерного отделения от подтопления грунтовыми водами. Осушение помещений храмов Архистратига Божия Михаила и святых Антония и Феодосия Киево-Печерских позволило приступить к их восстановлению. Огромный объем работ по реставрации самого собора проведен тщаньями неравнодушных христиан: произведена вычинка ветхого кирпича, новым покрытием заблистали купола, внутри удалены лишние перекрытия, стены вновь украшает роспись.
Возвращают былую красоту большой пятиярусной колокольне. В годы запустения о сохранности никто не заботился, и в 80-ые после одного из ураганов обрушилась ее изящная верхушка. Утрату восстановили, но без соблюдения исторической достоверности. В 2014 году удалось восстановить верный вариант оформления самого верхнего яруса. Настоящий голос вернули звоннице относительно недавно: 14 сентября 2009 года архиепископом Мордовским и Саранским Варсонофием, управляющим делами Московской Патриархии, был освящен главный 16,5-тонный колокол, изготовленный в Тутаеве. Подняли его вместе с 680-килограммовым отлитым в Липецке языком 29 октября того же года.
Совсем недавно возвращена Церкви Боголюбская Киновия, в годы лихолетия переоборудованная под швейную фабрику. Церковь, близ которой располагалось некогда кладбище лаврской братии, преобразилась буквально на глазах: первая литургия в нижнем храме прошла 1 июля 2013 года, а в верхнем – ровно два года спустя, на 25-ый год возрождения Гефсиманского-Черниговского скита. С Божьей помощью и в этой небольшой обители вскоре заново затеплится монашеская жизнь – то, ради чего и были некогда основаны эти храмы, расположенные в глухих Радонежских лесах.
