Празднование в честь Казанской иконы Божией Матери

Заступница усердная, Мати Господа Вышняго! За всех молиши Сына Твоего, Христа Бога Нашего, и всем твориши спастися, в державный Твой покров прибегающим. Всех нас заступи, о Госпоже, Царице и владычице, иже в напастех и в скорбех и в болезнех обремененных грехи многими, предстоящих и молящихся Тебе умиленною душою и сокрушенным сердцем пред пречистым Твоим образом со слезами, и невозвратно надежду имущих на Тя, избавления всех зол, всем полезная даруй, и вся спаси, Богородице Дево: Ты бо еси Божественный покров рабом Твоим (Тропарь Божией Матери пред иконой Ее Казанской, глас 4).

4 ноября (22 октября по старому стилю) особо чествуется московский список с чудотворной Казанской иконы Божией Матери, привезенный из Казани князем Дмитрием Пожарским, под предводительством которого в 1613 году от иноземных захватчиков была освобождена Москва.

История обретения Казанского образа, с которого позднее был сделан московский список, восходит к середине XVI века, когда войска царя Иоанна Васильевича взяли Казань (1552 год). Тогда повелением царя в городе был заложен собор во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. В 1579 году в Казани произошел страшный пожар, и многие местные жители, остававшиеся некрещеными, возроптали, вознося хулу на православную веру. Промыслом Божиим тогда и была явлена чудотворная икона, обретение которой умирило людей и помогло нести свет Христовой истины дальше, на восток, куда распространялись владения русского царства.

В те дни вместе с другими погорельцами свой дом начал восстанавливать и стрелец Даниил Онучин. В одну из ночей его девятилетней дочери Матроне во сне явилась сама Божия Матерь и повелела достать из земли икону Ее, укрытую там тайными христианами еще до освобождения Казани. Сперва никто не поверил словам девочки. И лишь после третьего видения святыня была обретена. На место чудесного обретения прибыл во главе духовенства архиепископ Иеремия и перенес святой образ в храм во имя святителя Николая, откуда, после молебна, перенесли его с Крестным ходом в Благовещенский собор. В последствии царь Иоанн Грозный распорядился устроить на месте явления храм в честь Казанской иконы Божией Матери, где поместили святую икону, и основать женский монастырь. Матрона и ее мать приняли постриг в этой обители.

В Никольском храме, где был совершен первый молебен пред Казанской иконой, служил в то время священником будущий Патриарх Ермоген, святитель Московский. Обладая даром повествования, он еще в 1594 году, будучи митрополитом Казанским, составил сказание о священных событиях, очевидцем и участником которых был, записал случаи чудесных исцелений, произошедших от иконы: исцеления слепых, расслабленных.

В трудные дни, когда Москва была занята иноземцами, патриарх Ермоген оказался заточен в подвале Чудова Монастыря, но сумел отправить в Нижний Новгород воззвание: «Пишите в Казань митрополиту Ефрему, пусть пошлет в полки к боярам и к казацкому войску учительную грамоту, чтобы они крепко стояли за веру, унимали грабеж, сохраняли братство, и как обещались положить души свои за дом Пречистой и за чудотворцев и за веру, так бы и совершили. Да и во все города пишите... везде говорите моим именем».

Тяжелым испытаниям в те времена подвергалась Свято-Троице Сергиева Лавра, осажденная польско-литовскими войсками. И чудесным образом в видении архиепископу Арсению явился игумен земли Русской, преподобный Сергий Радонежский, сказавший: «Арсений, наши молитвы услышаны; предстательством Богородицы суд Божий об Отечестве преложен на милость; завтра Москва будет в руках осаждающих и Россия спасена».

В воскресенье, 25 октября (по старому стилю), русские дружины с Крестным ходом вошли в московский Кремль, неся Казанскую икону. Там она была встречена вышедшим из Кремля архиепископом Арсением, который нес Владимирскую икону Богородицы, сохраненную им в плену. Потрясенный свершившейся встречей двух чудотворных икон Богородицы, народ со слезами молился Небесной Заступнице.

Божиим Промыслом, в день празднования освобождения Троице-Сергиевой Лавры от захватчиков, 12 января 1806 года, со своей первой проповедью обратился к пастве будущий святитель Филарет Московский, по благословению и попечительстве которого в 1844 году началось строительство Гефсиманского скита:

«…Два ненасытимые чудовища, война и мор, споря о добыче, соглашаются в лютости, с которой хотят поглотить сию обитель. Смерть за стенами, смерть в стенах; смерть носится в воздухе, смерть крадется подземными стезями. Убийственные орудия досягают самого сего святилища, и Святые Божии приемлют раны в своих изображениях. Мышцы, способные обращать меч, оскудевают; едва остается несколько слабых рук для воздеяния ко гневным небесам.

Наконец, когда сирые чада Отечества слезящими глазами увидели, колико суетно спасение человеческое; когда все колебалось, кроме упования на Вышнюю помощь; когда почти не было уже других оружий, кроме веры и молитвы, – Господь сил венчал нас оружием благоволения, и отчаяние, не нашед места между памятниками благочестия, устремилось в полчища злодеев.

Слава вам, насадители сего вертограда, возрастившего лавры и оливы! Слава вам, бесплотные вожди безоружных воинов, преподобные, Отцы, Сергие и Никоне, основатели и покровители сея обители! Слава тебе, беззащитная защита бедствующего царства! Торжествуй ныне избавление свое и со всею победоносною отселе Россиею, в подражание победоносной церкви, исповедай, яко «сия есть победа, победившая мир», и мир нам приобретшая вера во Всеблагаго и упование на Всемогущаго.

…Полагать началом общежития одну только нужду взаимного вспомоществования, а причиною распространения его право сильнейшего есть представлять общество союзом кровожаждущих тигров и жалких агнцев. Сие есть род безбожия, отъемлющего у Вседержителя великую область безпредельного владычества Его. Думать, что множество различных воль само собою соединилось в одну, что из бесчисленных частных выгод случайно составилась польза общая – значит производить все творение из нечаянного стечения пылинок. Да не прельщает нас обманчивое суемудрие: Бог столько-ж есть Творец собранного воедино и приявшего политическое образование, сколько нравственного и естественного мира.

…Благоденствие общества не может существовать без строгого исполнения должностей, возлагаемых им на своих членов, и без ревностного их содействия благу целого. Трудности, которые встречаются при исполнении сих обязанностей, опасности, которые бывают иногда с ним сопряжены, личная польза, которою должно часто жертвовать ему, – все сие заставляет искать сильнейших, действительнейших побуждений к хранению верности. Сии побуждения находятся только в добродетели, верою в Бога подкрепляемой.

…Что здесь могут надменные враги? – Они сильны, но чего не одолеют имеющие Всесильного своим поборником? Они многочисленны, но чего не сотворит в поругание гордыни Тот, Коего волею и неплоды многочадствуют, Который и бездетного старца возращает «в язык велий»?

…Напрасно говорят, что тело общества подвержено такому же разрушению, как тело животных; что падение государств есть только следствие состава их. Можно, без дерзновенного присвоения высокого дара пророчества, сказать с Пророком каждому Иерусалиму, оставившему Бога своего: «накажет тя отступление твое, и злоба твоя обличит тя» (Иер. II. 19). Для совершения сего предсказания не всегда требуется сверхъестественная месть; стрелы нечестия, пущенные на небо, медленно или скоро собственною тяжестию низвергаются поразить развращенных народов. Религия в обществе есть пружина, по ослаблении коей все действия махины приходят час от часу в больший безпорядок. По испровержении сего оплота поток беззакония не находит никакой преграды и всюду разносит бедствия и опустошения.

…Наша польза, слушатели, нас да научит сохранять веру, как драгоценнейший залог благого неба; или если прошедшее несчастие есть убедительнейший наставник, настоящее торжество, торжество незабвенное, доколе не угаснет любовь к Отечеству, его произведшая, – при каждом возвращении своем да повторяет нам оный полезный урок».